– Альберт Фаритович, безопасен ли современный Татарстан в радиационном плане? Есть ли у нас районы и точки, где радиационный фон повышен?

– Республику трудно отнести к тем регионам, в которых все спокойно и гладко в радиационном плане. Если обратиться к истории, то в Менделеевске в свое время планировалось урановое производство. Для этих целей в 1950-е годы туда привозили урановую руду. От самой идеи позже отказались, но последствия имеются до сих пор – там сохраняется высокий радиационный фон. На некоторых участках он очень высок и по сей день. А в Чистополе было налажено производство приборов для военных целей, на котором использовалось радиационное излучение. Кроме того, в Татарстане есть радиационные отходы, образовавшиеся после научных исследований, медицинских производств. Если взять Казань, то они хранятся на комбинате «Радон» – это недалеко от санатория в Крутушке. Лет 10 назад там проводили капитальный ремонт и должны были навести порядок, ведь до того момента всё на предприятии находилось в безобразном состоянии.

Кроме того, большое беспокойство вызывают радиоактивные отходы, образующиеся при нефтедобыче. Ведь когда добывается нефть, на трубах оседает соль урановых соединений и других трансурановых элементов. То же самое происходит в баках и хранилищах нефти. Потом это всё нужно как-то утилизировать, поскольку фон от таких «отложений» доходит до 500 микрорентген/час – в сотни раз выше естественного фона. И случается даже, что нефтяники болеют лучевыми болезнями, присущими работникам атомных станций.

Раньше такие трубы после износа могли использовать даже огородники в садах, но после чернобыльской катастрофы на эту проблему обратили внимание. Трубы начали собирать и утилизировать в Сосновом Бору Ленинградской области. Но в последнее время от этой практики стали отказываться в связи с тем, что там произошло переполнение. И встал вопрос о строительстве специального хранилища в Альметьевском районе, чтобы уже там складировать трубы с радиацией.

Также пока только на уровне слухов имеется информация, что уже высказываются идеи захоронения химических и радиоактивных отходов в отработанных нефтяных скважинах на территории республики.

– А последствия чернобыльской катастрофы Татарстан на себе ощутил?

– Да. У нас выпадали радиоактивные осадки, связанные с аварией на Чернобыльской АЭС. Пострадал целый ряд районов (главным образом юго-запад республики. – Прим. авт.), а в некоторых из них уровень радиации превышал естественный фон в 40 раз! Наверняка, эта проблема остается и по сей день.

– Кстати, как с радиацией обстоят дела у наших ближайших соседей? Они вносят какой-то вклад в радиационное загрязнение республики?

– В Нижегородской области находится ядерный центр, южнее нас – в Ульяновской области – Институт атомных реакторов (НИИАР). В Башкортостане ранее в промышленных целях проводили подземные ядерные взрывы. Там же, а еще в Удмуртии есть урановые производства. В городе Глазове делают топливо для атомных электростанций.

Тот же НИИАР в Ульяновской области оказывает влияние на южную часть Татарстана. Институт находится в Димитровграде, в 1990-е годы там даже случилась авария, в результате которой произошел выброс радиоактивного йода в атмосферу. Этот факт пытались скрыть.

– Имеются ли в Татарстане, по вашим данным, схроны радиационных отходов? Все ли они обслуживаются должным образом?

– Это тот же «Радон», упомянутый мной ранее. Комбинат функционирует уже несколько десятков лет. В свое время туда свозили отходы чуть ли не из 17 областей СССР. Но после 1991 года наша республика отказалась от приема этих отходов. По крайней мере так было заявлено официально.

– В 1990 году Верховный совет ТАССР своим решением прекратил строительство АЭС в Камских полянах. Хотя поселок на месте бывшего села в 1981 году был основан как раз с целью строительства станции. Теперь «моногород» испытывает проблемы, так как нет крупного градообразующего предприятия. Может, было бы лучше разрешить возведение АЭС? Ведь это бы решило проблемы безработицы и получения электроэнергии.

– В начале 90-х татарскую атомную электростанцию вообще хотели перепрофилировать в электростанцию, работающую на углеводородном сырье. Были даже созданы соответствующие проекты, но они не были реализованы – и Камские поляны оказались в подвешенном состоянии.

Даже если предположить строительство там АЭС, никто не даст 100-процентной гарантии, что не произойдет авария, подобная чернобыльской, это во-первых. Во-вторых, атомные электростанции оставляют огромное количество радиоактивных отходов. Радиация уранового топлива после загрузки его в реактор возрастает через год в миллион раз. В-третьих, наносится большой ущерб окружающей среде. При добыче урана происходит серьезное радиационное заражение. Кроме того, необходим колоссальный объем воды для охлаждения реакторов атомной электростанции – в разы больше, чем нужно для ТЭС.

Есть еще один немаловажный фактор – экономический. Ученые давно подсчитали, что энергия, выработанная атомной станцией, меньше или равна энергии, затраченной на добычу, производство и захоронение урана. Если рассчитать затратную и полученную энергию, то в лучшем случае получится нулевой баланс. То есть не такие уж АЭС энерго- и экономически эффективные.

Как правило, АЭС строят страны, планирующие создание ядерного оружия. Ведь атомная электростанция – это источник плутония, который является очень удобным материалом для создания атомных бомб.

– Возвращаясь к нашумевшей теме гамма-облучения семян в сельском хозяйстве. В недавнем интервью местной газете коммерческий директор ОАО «Изотоп» (компании, лоббирующей идею облучения) Александр Устинин заявил, что у народа сохранился стереотипный страх перед радиацией после чернобыльской катастрофы. По его словам, исследования показывают, что облучение семян безвредно для здоровья, в собранном урожае нет свободных изотопов, а ученые давно научились управлять радиацией, используя её ради пользы. Как вы считаете, все действительно так, как нам говорят?

– Давно было известно, что это опасно. Еще в Советском Союзе были получены данные, согласно которым облученные продукты опасны для здоровья человека. Об этом свидетельствуют эксперименты на животных. Косвенно подтверждают вред таких продуктов и последствия чернобыльской аварии. Тогда было запрещено употребление всего, что росло в близлежащих лесах.

Но судя по той информации, которая к нам поступает, сейчас планируется широкое распространение установок для гамма-облучения сельскохозяйственной продукции по всей России. Это планы, которые отражают только корыстные ведомственные интересы. Тем, кто продвигает эту идею, выгодно, чтобы их технологии, приборы и материалы пользовались спросом и закупались в регионах. Без сомнения, они, как любая фирма, будут лоббировать свои интересы. Если же судить объективно, то этот проект нельзя допустить до реализации. Научные исследования прямо указывают, что этот проект разрушительно воздействует и на человека, и на природу.

Ведь по задумке облучаются не только семена, но и продукты питания – мясо, картофель и так далее. Все это делается, чтобы уже готовая продукция долго не портилась. Но опять же все это потом пойдет в пищу человека. Да и зерновой материал, который пойдет на посев, – это уже не простые семена, они подверглись облучению и являются мутагенными. А что может выйти из мутагенного материала, какой урожай? Всё, что мы получим, уже не будет соответствовать тем продуктам, которые мы получали тысячу лет, пользуясь натуральными зернами. Иными словами, продукты из облученных семян будут нести в себе какой-то отрицательный код, который получим и мы с вами. У человека будет нарушена природа, что приведет к болезням и мутациям. Но то, что это будет выгодно фирмам – производителям продукции (длительный срок хранения, высокий урожай. – Прим. авт.), – факт. Главное – сиюминутная прибыль, а после нас, как говорится, хоть трава не расти. Вот и не будет она расти на могилах.